На прошлой неделе Владимир Путин вручал в Кремле награды лауреатам госпремий и Героям труда. Вручая почетный знак трактористу одного из хозяйств Ростовской области, президент поинтересовался его зарплатой. Тракторист ответил: 24 тысячи рублей. «Маловато будет, честно говоря» — заметил глава государства. Награжденный — видимо, чтобы не омрачать торжество — начал объяснять, мол, в сезон можно заработать и семьдесят. И ему хватает. «Вам хватает, но это ниже среднего по стране. Но об этом руководители отрасли должны думать», — заявил президент.

Вообще, по данным Росстата, сегодня средняя зарплата в сельском хозяйстве — около 31 450 рублей.

Однако эту отрасль экономики нельзя назвать убыточной. Судя по отчету Минсельхоза, кризисный 2020 год стал для российского агроэкспорта успешным. Аграрии продали за границу 79 млн тонн продукции и заработали 30,7 млрд долларов — на 5 млрд долларов больше, чем в 2019 году. Получается, на продаже продуктов мы получили больше прибыли, чем на продаже оружия. Экономисты и руководители агрохолдингов дают хорошие прогнозы для отрасли и даже предрекают: благодаря развитию продуктового экспорта страна слезет с нефтегазовой иглы. Пшеница станет нашей второй нефтью.

Мы поговорили с уральским фермером, руководителем хозяйства в Камышловском районе, о том, почему, несмотря на успехи в агроэкспорте, на селе остаются такие низкие зарплаты, а цены на продукты растут.

— Василий Александрович, а вы видели кремлевское награждение, где награжденный Герой труда рассказал президенту о своей зарплате?

— Конечно. Я сейчас в командировке, знакомлюсь с Калужской областью. Так тут средняя зарплата аграриев — 15–17 тысяч. В сезон получают 20–25 тысяч. В разных регионах ведь разные ситуации, разные зарплаты. Зависит от урожайности. Если Краснодарский край может производить больше, то нечерноземные регионы — нет, с чего им платить? Вот, с одной стороны, радостно, что обратили внимание на жителя села, дали звезду Героя Труда. С другой — эти 24 тысячи, про которые он сказал, — это для комбайнера стыд и позор. Позор, что мы, аграрии, не можем зарабатывать достойные деньги за такую серьезную работу.

— Комбайнер все-таки пояснил, что в сезон можно заработать под 70 тысяч.

— Это правда. Но что такое сезон урожая? Это месяц-полтора работы (в Ростовской области, по словам начальника предприятия, где работает тот самый награжденный тракторист, сезон длится пять-шесть месяцев. — Прим. ред.). Да, у меня в хозяйстве на посевной зарабатывают и 50 тысяч, и 70 тысяч. Но я не могу платить круглый год такие деньги, я их не зарабатываю. У меня и у других руководителей хозяйств не может быть такой рентабельности при нынешних условиях. Государство делает все, чтобы я не имел рентабельности, чтобы я был бедным. Чтобы мы (фермерские хозяйства) прекратили свою деятельность.

— Что конкретно?

— Каждый год мы не знаем, что нас ждет весной, какая цена будет на удобрения, на стройматериалы. Вот возьмем нынешний год: на стройматериалы цена выросла на 100%, дизельное топливо подорожало, удобрения тоже. Я разве могу спланировать что-либо с таким ростом цен? Это же издевательство. И тут же, следом за этим, повышается цена на продовольствие. Мы вынуждены продавать дешево, иначе не будет реализации. До сих пор не разработаны модели безубыточной работы на сельских территориях. В 2010 году, когда я стал директором ООО «Галкинское», я продавал картошку по семь рублей за кило, но я тогда покупал запчасти, например ремень на комбайн — за 200 рублей, лемех — 90 рублей. Дизель — по 16 рублей, трактор — по 300 тысяч рублей. Теперь посмотрим прошлый год: дизель — 48 рублей, лемех на плуг — 800 рублей, ремень на комбайн — 1500 рублей (в семь раз повысилась цена!). Ну и на все остальное точно так же цены повысились, на электроэнергию например. Но я так же продавал картошку по 7–8 рублей в 20-м году.

— Почему вы цены не повышаете?

— Оптовики и переработчики дороже не покупают. Куда мне девать ее? Есть у нас такой экономист, который объяснит, каким образом мне, директору предприятия «Галкинское» с рентабельностью 35% в 10-м году, быть рентабельным в 20-м году с таким ростом цен?! Нет экономистов, одни экономки. Если вы сейчас посмотрите объявление о продажах сельхозпредприятий, то увидите, что за последние несколько месяцев 55 предприятий выставились на продажу в нашем регионе. Невозможно работать все время в убытке.

— Если вы, например, продаете по прежней стоимости, почему в магазинах мы видим совсем другое? Картошка скоро деликатесом станет.

— Во-первых, жадность предпринимателей. Я низовое звено, не могу быть жадным. Во-вторых, я так думаю, это все-таки зависит от политики государства… Если средняя зарплата будет 180 тысяч рублей, всем на все будет хватать, политикам будет трудно что-то пообещать перед выборами, придумать какие-то шаги, чтобы стало еще лучше. А тут ничего не надо придумывать, кроме одного: перед выборами выделить всем пособие по десять тысяч, детишек в школу собрать. Зачем предлагать что-то менять в экономике?

— Какая зарплата, по-вашему, достойная для аграриев: комбайнеров, механизаторов, агрономов и других?

— Минимальная — 50 тысяч. Моя мечта, чтобы крестьяне имели такие формы и модели хозяйствования, чтобы была зарплата 70, 80, 100 [тысяч рублей]. Чтобы семейная ферма, которая берет, например, сто голов, имела прибыль на семью 3,5–5 миллионов рублей в год. Будет такая прибыль — никто не уедет в город. Если вы увидите по телевизору их красивый дом, рядом современное производство — ферма, низенький заборчик, все красиво, обустроено, — половина горожан захочет так же. Работать многие готовы. Такая экономика построена в Европе, в Америке, такую экономику Китай построил, пока мы вату жевали. Это я лично видел, выезжая в Европу, видел такие дома и фермы в Польше, в Норвегии.

— Пенсия какая у сельского пенсионера? Вот у вас, например, в селе?

— У моей жены — 9800. Она всю жизнь проработала главным бухгалтером на сельхозпредприятии. Мне 68 лет, у меня 46 лет стажа, повышенная пенсия — 14 тысяч. У меня повышенный коэфициент. Когда у всех было 8–9 тысяч, мне, как руководителю, 11 тысяч насчитали. Это же колхозные пенсии, понимаете…

— Сейчас говорят о невероятном успехе в аграрном комплексе, востребованности экспорта продовольствия. Цифры это подтверждают. Мы становимся снова аграрной сверхдержавой. Возможно, пойдет так дальше, будут другие доходы у вас?

— Да, президент поставил сейчас задачу в 45 миллиардов — с этой цифрой выйти на экспорт. Но, если продать продукцию на 45 миллиардов, надо продать ровно половину того, что производим. У нас из-за экспорта вся цена на продукты повысилась внутри страны. А они разводят руками: не понимаем, будем ограничивать (цены). Ну, если вы продали лучшую пшеницу, то у нас не может быть качественного хлеба, у нас своей пшеницы не осталось! Если вы продали мясо, если вы продали все — то, что внутри осталось, будет дороже обязательно. Нет повода для радости. Какая мы аграрная сверхдержава, если мы продаем на 25–30 миллиардов долларов?! А знаете, сколько маленькие Нидерланды продают на экспорт? На 105 миллиардов. Штаты — на 150 миллиардов. Они производят в пять раз больше зерна, чем мы. В шесть раз больше производит Китай. В три раза больше производит Индия. Мы никакие не рекордсмены. Да, мы действительно продали много пшеницы в прошлом году. Но другие страны тоже могли продать, просто пшеница для них не очень рентабельна, продают кукурузу, сою. Фермеры с этих культур получают больше дохода. А мы продаем пшеницу, подсолнечник. При этом выкачивая материал из своих земель, обедняя свои пашни.

Ну и на зарплаты аграриев, как видите, это не влияет. Получаем зарплату гордостью за державу, так сказать, вместо денег… 75 тысяч сел и деревень имеют население от одного до двадцати человек. 14 тысяч — от одного до пяти. Эти села и деревни скоро прекратят свою жизнь. Это успех в сельском хозяйстве?! Нет у нас подъема, вы же сами в магазин заходите — цены выросли, каждый ощутил. Какой это подъем?! Наш экспорт — это зерно, растительное масло, мясо и рыба. Но почему у нас цены на ту же рыбу такие заоблачные? Мне плевать, какой рекорд будет по экспорту пшеницы, а то, что не станет 75 тысяч русских сел и деревень, — это трагедия. Это надо обсуждать. Что делается, чтобы этого не было? Ничего! Вместо этого создают агломерации.

— А чем плохо, когда вместо депрессивных, нежизнеспособных территорий, которые сами отмирают, создаются другие формы?

— Да, строят в них (агломерациях) квартиры — по 26 квадратных метров. Как на 26 метрах жить и рожать детей? Там даже сексом заняться негде. У нас ведь условия в стране позволяют жить и работать нормально, возводить собственные просторные дома, реально развивать сельское хозяйство. Есть просторы: земля, пашни.

— Если бы от вас зависело, что бы сделали?

— Поменял бы аграрно-промышленную политику, перевел сельское хозяйство от агрохолдингов на фамильное производство, крестьянско-фермерские хозяйства. Тогда будем иметь заселенные села с хорошим уровнем жизни. А самое главное, еда у нас будет лекарством, а не как в рекламе: поел русского мяса — прими мезим. На Россию надо три миллиона фермерских хозяйств. В крохотной Польше, для сравнения, их два миллиона.

— Чем агрохолдинги хуже? Горожанину-потребителю ведь нет разницы, кто произвел, главное — цена, качество.

— Агрохолдинг — отличное дело для одной семьи, которая им владеет. Взял миллион гектаров, построил десять ферм. Но, как вы думаете, справедливо, если всей землей в стране будут владеть, к примеру, двадцать семей? Приход любого агрохолдинга на территорию ставит крест на развитии любого вида предпринимательской деятельности в селе. Импортная техника, оборудование — деньги туда вкладываются колоссальные, просто все будут всё выкачивать из территории и везти на продажу. Еще один момент касается интересов потребителей, горожан. Агрохолдинг — огромное хозяйство на три тысячи голов, коровы даже не пасутся, не выходят на солнце, такое молоко в нормальных странах запрещено давать детям, там же сплошной антибиотик. У многих наших людей (еще до санкций на ввоз импортной продукции) был стереотип: импортное хуже, чем выращенное на наших полях. Но в тех же Нидерландах, например, применение ядохимикатов в сельском хозяйстве запрещено с 1976 года. Попробуй нашим агрохолдингам такое предложить, закричат: у нас же все погибнет!

— В фермерских хозяйствах не используют антибиотики?

— Не в таких масштабах. Но сейчас, скажем правду, никто не производит ни одного кило мяса без антибиотика. Ведь хозяйства покупают заводской комбикорм, а комбикорма без антибиотика сегодня не выпускают. Завод не работает на частника, завод работает на свинокомплекс, на большое производство, птицефабрику — это их основные покупатели. Ни одна большая ферма не возьмет комбикорм без антибиотиков.

— Урожай пшеницы в прошлом году должен был, по идее, повлиять на цену хлеба. Хлеб, по-вашему, дорогой сейчас?

— Да. И качество стало хуже. Даже при цене 10–12 рублей за килограмм зерна килограмм хлеба, по моему мнению, должен быть не дороже 20 рублей. И всем денег хватало бы: и окупалось бы, и прибыль была бы. Но все обложены налогами, тарифами, поборами.

— На урожай нынешний есть уже прогнозы?

— У нас в Камышловском районе с 26 апреля не было дождя. Посеяли 700 гектаров зерновых. Что нам ожидать?

Конечно, если случился форс-мажор, без помощи государства, субсидий — никак. А в остальном помощь, субсидии — все должно выравниваться рынком.

— Много сейчас, летом, рабочих мест на селе? Можно студенту подработать?

— Студент тоже разумный пошел — за такой труд захочет наверняка заработать в районе 50 тысяч. За 15 тысяч он сможет найти работу в городе — никуда ехать не надо. Мы перевернули престиж труда! Герой труда получает 24 тысячи и спокойно говорит об этом президенту. Причем самого Героя это, похоже, не волнует, он оправдывается, что мог бы и больше заработать… Мы ведь, крестьяне, как дети, обмануть нас легко. А потом сказать с трибуны Думы, что мы ленивые (премьер Мишустин в своем выступлении упрекнул некоторых россиян в лени и нежелании работать даже за зарплату. — Прим. ред.). Есть, может, и такие. Но практика всей моей жизни доказывает, что мы, русские, не лентяи, не пьяницы. Мы созидатели, можем работать и добиваться результатов. У людей должна быть конкретная цель сделать жизнь лучше: цветы сажать, фундаменты новых домов для своих детей закладывать, строиться, расширяться. И надо применить опыт других, зарубежных успешных моделей экономики в сельском хозяйстве — может, у нас даже лучше получится.

———————-

За многие годы как-то сложилось, что картошка или морковь — самые дешевые из овощей, но если прямо сейчас зайти в магазин, то может оказаться, что они дороже фруктов. Так критично пока не во всех регионах, но даже в среднем по стране цены на эти продукты с начала года выросли как минимум в половину, а в отдельных городах — и в несколько раз. Особо отличилась морковь в Екатеринбурге и Челябинске — теперь она там продается по цене огурцов, а в Волгограде ее стоимость выросла в три раза — до 130–150 рублей за килограмм.

Мы разобрались, что происходит с ценами на овощи и когда они вернутся в норму.

Морковь дороже огурцов

Продовольственная инфляция в мае 2021 года превысила 7% — это, по словам экономистов, максимум за последние пять лет. На десятки процентов подорожали продукты, которые есть в корзине у каждого россиянина: картофель, морковь, мука, хлеб, макароны.

В Минсельхозе говорят, что такое повышение типично для летнего сезона, а снижение цен придет вместе с новым урожаем.

— Коррекция цен на овощи открытого грунта и картофель ожидается по мере сбора нового урожая. Активная ценовая динамика по этой группе товаров является традиционной для данного сезона, — комментировали в ведомстве ранее.

Отчасти слова Минсельхоза подтверждаются снижением цен на огурцы и помидоры, которые с начала года стали дешевле на 6,51% и 20,37% соответственно. Но с точки зрения экономики всё намного сложнее и обычной сезонностью объяснить такой рост нельзя. Тем более, что в 2020 году цены на овощи за аналогичные периоды были ниже. По данным «Картофельного союза», только в Московской области в мае 2020 года килограмм свеклы стоил 11–12 рублей, а в начале июня 2021 года — в среднем 60 рублей, картофель вырос в цене с 16–17 до 27 рублей. Схожие цифры у Росстата: цена на килограмм картофеля выросла с 22,2 до 30,9 рублей.

Из-за чего выросли цены: шесть причин

Экономисты и производители выделяют несколько причин роста цен, первая — самая очевидная — это инфляция. Причем, не только в России, но и во всем мире.

— Цены на продовольствие сейчас растут во всем мире, потому что страны запустили печатный станок в борьбе против пандемии и для спасения людей и экономики. А когда деньги становятся дешевыми — это называется инфляция, — объясняет экономист Георгий Остапкович. — Ведь инфляция — это не рост цен, а снижение стоимости денег. Так вот, высыпалась огромная масса денег, которые оцениваются в 10–11 триллионов долларов. Деньги стали дешевыми, и все предприниматели повышают свои цены, поэтому уровень цен растет везде.

Вторая причина — ослабевший рубль. В начале 2020 года доллар стоил 60 рублей, а уже в конце — 77 рублей. При этом некоторое сельскохозяйственное оборудование импортное, и цены на него естественно выросли. В итоге производители отбивают подорожание увеличением стоимости своего товара.

Третья причина — низкая конкуренция между производителями.

— Сокращаются крестьянские хозяйства, фермерские хозяйства, малые формы, но растут монополисты, то есть агрохолдинги. Они могут ставить любую цену на свою продукцию. На выходе тоже стоят монополисты сетевики, — рассуждает Остапкович. — У нас доля сетей около 40% в общем объеме товарооборота овощей и вообще продуктов питания. То есть на входе и на выходе стоят монополисты, а по середине — огромное оптовое звено, которое тоже формирует свою повышенную цену. Плюс мы же не Бельгия, не Люксембург и не Монако, нам нужно перевозить продукцию. Из Ставрополя на Камчатку вы будете гнать продукцию полторы-две недели на поезде, для этого также нужны холодильники — тут появляется еще груда посредников. Вот и поехала цена.

Производители списывают рост цен на плохой урожай 2020 года: овощей из «борщевого набора» собрали на 10% меньше из-за погоды — сначала была засуха, а потом дожди. Поэтому большинство овощей сейчас либо прошлогодние, либо импортные — более дорогие. Непогода повлияла и на качество урожая: та же картошка выросла мельче, чем привыкли закупать торговые сети. В итоге хороший, но мелкий картофель приходится отдавать на переработку.

— К росту цен вели обстоятельства прошлого года — пандемия и ее последствия, а также погодные условия. Была отложена вегетация, и урожайность вышла ниже задуманной, — говорит руководитель Аппарата «Картофельного союза» Татьяна Губина.

Еще одна причина — дефицит рабочей силы: во многих сельскохозяйственных регионах трудились мигранты, которые испарились с закрытием границ.

— Там, где требовался ручной труд, приезжали сезонные рабочие, которые занимались сбором и предпродажной подготовкой. Поэтому сейчас есть дефицит рабочей силы. В первую очередь он связан с мигрантами. А второй момент — это естественно люди болеют, уходят, мы вынуждены собирать бригады, чтобы люди между собой не соприкасались. Это тоже затратно в части большего количества людей и это фактор, повышающий себестоимость, — рассказывает Татьяна Губина.

И, наконец, последняя причина: удобрения подорожали на 60%. Аграрии даже просили зафиксировать цены. В правительстве заверили, что ситуация с удобрениями под контролем и поручили Минэкономразвития и Минсельхозу представить предложения по стабилизации цен. Но дальше этого дело пока не ушло.

Где самые дорогие продукты

Эксперты международной аудиторско-консалтинговой сети FinExpertiza подсчитали, что сильнее всего базовые продукты подорожали в Пензенской области — на 21,1% (по данным на конец апреля 2021 года), в Рязанской области — 20,82% и Северной Осетии — на 20,81%. В десятке находится Нижегородская область — цены выросли на 19,4%. Рост цен на социально значимые продукты в этих регионах, отмечают эксперты, в три раза превысил местную инфляцию.

Неравномерный рост объясняется эффектом «низкой базы» — в этих субъектах цены на продукты были немного ниже среднероссийского. Когда цены стали увеличиваться по всей стране, регионам досталось сполна.

Подобные скачки цен больше всего бьют по самым бедным россиянам — их, по данным Росстата, сейчас около 20 миллионов человек. Значительная часть бюджета таких людей уходит на социально значимые продукты, и даже если те дорожают, люди не могут отказаться от покупок. Экономисты называют такую ситуацию «ловушкой нищеты».

Помогло ли госрегулирование сдержать рост цен

В конце прошлого года, когда цены на социально значимые продукты выросли на десятки процентов, государство решило регулировать стоимость продуктов. Правительство заморозило цены на сахар (до 1 июня 2021 года) и на подсолнечное масло (до 1 октября 2021 года).

Такой подход экономисты критикуют до сих пор, так как это может привести к дефициту товаров.

— Регулирование цен на любые товары может продолжаться не больше двух-трех, максимум пяти месяцев. За это время надо разобраться, где идет накрутка цены и принять меры, — считает экономист Георгий Остапкович. — Но если вы будете все цены регулировать, то сначала люди будут петь гимны, ведь цена будет одна. Но уже через пять-шесть месяцев сначала в отдельных регионах начнется дефицит товаров, потом этот дефицит повсеместно разойдется. И мы будем употреблять слоган времен дефицита товаров в период банкротства СССР: «Не больше двух в одни руки». Производителям будет невыгодно делать продукцию с фиксированной ценой. Рынок сам должен найти равновесие между спросом и предложением.

В некоторых регионах, например в Ярославской области и в Красноярском крае, сахар действительно закончился, но массового дефицита по всей стране не было. Цены на сахар власти не регулируют уже месяц, никакого резкого подорожания за это время не произошло. Можно предположить, что причина высоких цен на сахар была найдена и уже устранена.

Впрочем, нельзя сказать, что власти смогли полностью ограничить россиян от высоких цен на тот же сахар. Производители и в этой ситуации нашли способ возместить убытки от государственного регулирования: они стали повышать цены на оптовые продажи всех продуктов, где используется сахар и масло.

О регулировании цен на овощи в правительстве пока не говорят. Производители надеются, что ограничений не будет, и предлагают делать упор на адресную поддержку для малоимущих.

— Пока мы надеемся, что ценовых ограничений не будет, — говорит Татьяна Губина, — Ну и вообще, если говорить о компенсации стоимости для малоимущих, то это должна быть адресная поддержка. А заморозка поддерживает все категории граждан, которые порой и не нуждаются в поддержке. Им всё равно сколько сахар стоил 100 или 150 рублей.

Когда цены вернутся в норму, не знают ни экономисты, ни производители. Картофель уже начинают собирать, но это пока не массовый урожай. Поэтому отечественные овощи всё еще достаточно дорогие. Скорее всего, снижение цен начнется в середине августа. В этот момент в центральной России начнут собирать урожай и цены на овощи будут самыми низкими по сезону.

———————-

Жителям России пора прекратить споры с Украиной о первородстве борща. Похоже, что совсем скоро он превратится из повседневного блюда в предмет роскоши. Ведь в магазинах и на рынках страны резко подорожали морковь, картофель, свекла и другие овощи из супового набора. По данным Росстата, стоимость некоторых продуктов взлетела более чем в два раза, простые люди же заявляют о росте цен на 300%. Торговые сети жалуются на плохой урожай, фермеры — на отсутствие рабочей силы, государство и пандемию, а обычные граждане — на всех сразу.

Что с ценами?

Первые сообщения о подорожании моркови и свеклы появились в Центральном и Южном федеральных округах еще в мае 2021 года. Правда, тогда все подумали, что это временные неудобства, и летом, когда в города завезут ранние овощи, ситуация успокоится. Но она не успокоилась. Стала хуже.

К примеру, в Ульяновске рост цен на картофель, морковь и капусту достигал 52% за май и 10% за первую половину июня. В Саратове на днях цены на морковь доходили до 150 рублей за килограмм, в Воронеже — до 100 рублей за оранжевый корнеплод и до 140 за свеклу. По последнему овощу все рекорды побил Волгоград, где на рынке обнаружили свеклу за 200 рублей.

Дальше — хуже. Рост цен привел к дефициту овощей. В некоторых магазинах и павильонах пустуют полки, а где-то даже убрали ценники, ожидая возвращения товара на прилавки только в июле. В Челябинске местные жители сообщали об исчезновении моркови — отсутствие овоща зафиксировали в нескольких торговых сетях. Аналогичная ситуация была в начале лета в Рязани — там вместе с морковью пропала и свекла. Дефицит дошел даже до Магадана — там оставшуюся морковь продавали аж по 700 рублей за килограмм.

Глас народа

Как это происходит всегда, первый удар народного недовольства приняли на себя соцсети и форумы.

— Сегодня объехал минимум 6 магазинов, включая гиперы… Нигде нет морквы… Даже мытой, израильской… На рынке 150 рублей за кило… Всё, поели овощей? — интересуется один из пользователей.

— На овощебазе позавчера видел краснодарскую по 120 рублей, — отвечают ему те, кто еще успел сделать важную покупку.

— Пора переходить на питание времен СССР: овощи и фрукты только в сезон, — предлагают впадающие в пессимизм горожане.

— А во «внесезон» — морскую капустку консервированную, — добавляет другой пользователь.

— Своя закончилась, — строят версии исчезновения моркови с прилавков горожане. — Сейчас аграриям и сетям нет особого смысла делать запас моркови на год вперед. Проще после поедания своей завозить морковку из теплых стран. Тем более, что весной отечественная морковь не способна конкурировать с импортной. Скорее всего, в этом году проблемы с поставками. Из-за ковида, или таможня с Роспотребнадзором что-то мутят.

— Да не покупайте вы за такие цены принципиально, ничего страшного не произойдет. А у барыг всё это просто протухнет, жадность фраера погубит, — уверен комментатор. — Так же как и лимоны у них лежали, пока они их не выкинули.

— Пойду мяса куплю лучше, чем их морковку и свеклу, — заявил пользователь.

— В принципе, если ничего не покупать, то цены нормальные, — иронизирует горожанин.

«Это не мы, оно само»

Представители крупного бизнеса уверяют, что всему виной ситуация на фермах.

— Дело в том, что мы в мае начали переходить с хранилищ на поля, — рассказал директор ООО «Тамерлан» — компании-владельца сети магазинов «Покупочка» Сергей Савонькин. — Фермеры сеют морковь и другие культуры, а затем после уборки закладывают их в хранилища, где они определенное время могут находиться, сохраняя качество и срок годности. В 2020 году и так урожай моркови был не очень, так еще и в хранилищах запасы кончились. А еще сейчас в Краснодаре были аномальные дожди, плюс поздняя зима и поздняя весна. Как такового урожая пока еще нет. Вот из-за этого и сложился дефицит, а также цена на морковь. Окно такое неприятное получилось. Ожидаем, что 5 июля ситуация стабилизируется. Думали израильскую морковь закупать, но на нее и цена кусается, и спросом особым она не пользуется.

Производители консервированной продукции утверждают, что также заметили рост цен и на другие овощи.

— Мы в своей работе используем огурцы и томаты. Они вскочили в цене — более чем на 50% за два года, — сообщил коммерческий директор компании «Скатерть-Самобранка» Владимир Яковлев. — Причины, думаю, в том, что урожай убирать некому, у фермеров нет рабочей силы, площади меньше засеиваются. У нас своих сельхозпредприятий нет, мы, по сути, выступаем инвесторами — вкладываем в фермеров, работаем по предоплате, чтобы они могли закупать семена и удобрения, приводить рабочих. Цены, к сожалению, меняются. Нам пришлось поднять их, иначе мы разоримся просто.

«Думаете, мы на этом богатеем? Если бы!»

Фермеры утверждают, что дело вовсе не в погоде. По словам сельхозпроизводителей, российский агропром ощущает сильнейший кадровый голод. Кто-то сетует на закрытие ПТУ и отсутствие квалифицированных комбайнеров и трактористов, а кто-то — на пандемию и невозможность привезти в страну рабочих из Средней Азии.

— Причина одна — работать некому. У меня соседи все в этом году сеять не стали. Людей нет, — утверждает фермер Александр Гаврилов. — Иностранцы не едут, а местные работать не хотят. Ни за какие деньги, и ни под каким предлогом. Статья за тунеядство давно должна быть принята в Госдуме. Мы рискнули, посеяли, а теперь не знаем, что делать. Думали, границы откроют. Вот с Узбекистаном открыли. Но работает только авиасообщение. В одну сторону билет — 50 тысяч рублей. Кто поедет за такие деньги? Никто! Просто нет рабочих рук. Это слезы, слезы у всех. Нет государственной политики, нет жесткости, нам такая демократия не нужна. Нам нужен закон о тунеядстве.

Фермер Аркадий Дудов согласен с коллегой, но от себя назвал еще несколько причин дефицита моркови на полках и запредельных цен на нее.

— Первая причина — сокращение площадей из-за нехватки рабочих рук. В 2020-м работать приехали в пять раз меньше выходцев из стран Ближнего Востока, — рассказал Аркадий Дудов. — Плюс у нас закрыли все ПТУ, своих специалистов рабочего класса нет — комбайнеров, доярок и так далее. Уничтожили колхозы, запретили держать скотину — сельская местность вымирает. Сейчас к нам ни местные, ни иностранцы работать не идут. Первые не хотят или не умеют. Вторые не могут. Еще одна причина — отсутствие настоящих хранилищ. Мы сейчас держим продукцию в каких-то бараках, бывших коровниках и бомбоубежищах. А строить такую вещь — удовольствие не из дешевых. Я недавно был в Югославии, у меня там знакомому государство дало денег на 50 лет под 2% годовых, на которые он построил огромное хранилище. И ведь у нас есть программы и частных банков, и региональные, и федеральные, но не дают ведь. Единицы попадают в эти госпрограммы.

«Новый урожай станет интригой»

Тем временем по данным, которые приводит Росстат, по состоянию на 21 июня с начала года цена на морковь выросла на 124%, на капусту — на 75%, на картофель — на 94%, а на лук — на 40%.

— В Москве такая же картина с поправкой на то, что дефицита не наблюдается, но цены довольно высокие, — утверждает экономист, советник по макроэкономике гендиректора «Открытие брокер» Сергей Хестанов. — Дело в том, что до местного урожая еще далеко. В большинстве регионов морковь, свекла и овощи такого типа появятся позже. Соответственно, большая часть поставок — импортная продукция. Я заметил, что морковь, к примеру, у нас производства Израиля. Нетрудно догадаться, что импортная продукция закупается за валюту. И если сравнить прошлый год с нынешним, станет ясно, что рубль заметно ослаб, поэтому иностранная продукция подорожала. Плюс на это наложился общемировой тренд роста стоимости продовольствия. Новый урожай может внести интригу и вытеснить импортные товары, вернув тем самым привычную стоимость овощей. А если с ним что-то пойдет не так, цены могут вырасти и больше не упасть.

———————-

Цены на всё постоянно растут, и даже скидки не помогают их снизить (мы проверяли). А зарплаты зачастую ни на что не хватает, даже если она не очень маленькая. Почему так получается? Сибиряк Александр Малетин в своей авторской колонке рассказал, зачем нужно тщательно вести записи своих расходов и доходов (он делал это в течение трех лет), а также как с помощью таблиц находить деньги на закрытие больших покупок. Далее — от первого лица.

Мне 34 года, женат, двое сыновей, 2 и 5 лет. Есть ипотека — одна уже выплаченная (и та квартира продана) и одна взятая в феврале этого года на «трешку» в типовой девятиэтажке 74-го года постройки недалеко от метро. Других кредитов нет, слава богу, доходы позволяют обходиться без кредитов.

Наша семья — одна из эмигрантов, которых, наверное, половина города. Новосибирск я вообще считаю в этом смысле Нью-Йорком, то есть городом космополитичным — городом, который создали эмигранты, хотя часто слышу, что и отсюда многие уезжают за лучшей долей. Переехали мы из Бийска, получается, что мы мигранты внутренние. Переехали не потому, что это была какая-то наша мечта — жить в большом городе, как у многих, а просто для того, чтобы наконец начать жить полноценно семьей. Работа моя была связана с длинными и частыми командировками, приносила неплохой доход, но дети меня редко видели.

Я вообще считаю, что можно везде жить хорошо, хватало бы на это средств. Фирма, в которой я работаю, — новосибирская. Я перевелся в другой отдел. Был инженером наладочного участка, теперь я главный специалист проектного отдела («офисный планктон»). Раньше налаживал и включал в работу, а теперь проектирую сетевые и абонентские подстанции разных уровней напряжения, начиная от 6 кВ, заканчивая 220 кВ. Образование высшее, присвоена квалификация «инженер-электрик». Жена не имеет постоянного заработка, она у меня умница, блогер, фотограф, в общем — ищет себя. Шестой год в декрете все-таки, не каждый выдержит столько сидеть без дела. У жены тоже высшее образование, даже два, красный диплом и золотая медаль со школы.

Зачем вести подробный список расходов?

Идея вести такой подробный отчет о тратах пришла ко мне не сразу. До того как начать записывать все траты, я вел подробные записи о доходах, записывал все полученные средства, зарплату, аванс, командировочные, деньги с продажи чего-то крупного. Не записывал только какие-то подарки, но это в годовом исчислении не очень существенно. Интересно было смотреть на величину своего дохода: когда цифры у тебя перед глазами, то уже не возникает вопросов, а всё ли мне доплатили или что-то зажали и сколько же я зарабатываю на самом деле. Интересно со временем было отмечать, как растет или падает доход. Это особенно видно в сравнении с прошлыми периодами. Так, за 2018-й я заработал в два раза больше, чем в 2017-м, немного перевалив за 1 200 000 рублей годового дохода. Кто-то скажет: «Зажрался». А кто-то скажет: «Вот же нищеброд!»

Для семьи из троих (на то время) человек такая сумма была хорошей. Мы не шиковали, но и недостатка в деньгах на какие-то житейские нужды не ощущали. Еще это позволяло досрочно гасить ипотеку. До 2016 года моя зарплата была всего 40 тысяч. И тогда втроем с ипотекой в 15 тысяч в месяц мы реально могли только сводить концы с концами. Это во многом подтолкнуло меня к поиску другой работы. Идея с годовым доходом вообще показалась очень полезной, такие цифры уже можно сравнивать со стоимостью квартиры, машины.

Фиксируя свои доходы, я часто ловил себя на мысли: «Вот куда столько денег уходит?» Спустя время нереально было восстановить в памяти все свои траты. Вопрос этот оставался, думал, а вдруг мы много тратим на развлечения, а вдруг мы много тратим на всякую сладкую «вредятину» (нет) или еще на что. Таким образом я пришел к идее ведения записи своих расходов — всех, даже самых мелких.

Со свойственным мне максимализмом это не были записи типа «сегодня в магазине потратил столько-то рублей на еду и так далее». Нет, это было несколько категорий товаров, разделение по магазинам, это запись бренда, типа товара, его наименования, веса, цены за единицу (всё по датам, всё по полочкам) и вообще всего, что пишут в чеках. Всегда была мысль, что, может, когда-нибудь эти записи пригодятся, через сколько-то лет, ведь наглядно же будет виден рост цен, рост трат в месячном исчислении.

Сейчас расскажу, так ли это получилось или нет. На самом деле — нет, спустя 3 года я не сравниваю рост цен, мне это не очень хочется делать, да и структура трат такова, что одни и те же товары одного вида, одного бренда могут быть куплены лишь раз в полгода, а то и реже. В чеках не всегда пишут вес, а мне лень встать и посмотреть на всех упаковках этот самый вес. Производители хитрят и с ростом цен снижают вес упаковки, ну разве что яйца, молоко, овощи и прочие простые основные товары остаются теми же.

Рост трат в месячном исполнении тоже не всегда получается выделить, даже если разделить по категориям, взять только траты на еду: в какой-то месяц, где много праздников, можно потратить больше, или летом с выездами на природу тоже может получиться больше. Много трат разовых, которые приходятся один раз на год или того больше, как, к примеру, купить новый телефон, новый диван, оформить ОСАГО на машину или вообще купить саму машину. Такие траты удобно смотреть в годовом исчислении и сравнивать с годовой зарплатой.

Как строится семейный бюджет?

Часто ежемесячные траты получаются больше месячного заработка. Но тут вступают в игру накопления прошлых периодов, которые имеют свойство таять, но иногда и пополняться. Такой принцип ведения бюджета, думаю, подойдет всем, каждый сможет вынести из этого свою пользу. Кто-то сможет успокоиться и понять, что он не прожигает свои деньги, а их просто реально не хватает, и, может, настало время искать другую работу. Кто-то сможет понять, что он тратит не туда и не столько, сколько ему нужно, и впоследствии откорректировать свои траты. И вообще это больше элемент самоконтроля, чем бюджетирования семейных расходов. Бюджет строится обычно наперед, заранее определяются суммы того, сколько за месяц потратим на еду, сколько на развлечения, сколько отложим на новый диван и так далее, и весь месяц придерживаемся этого плана. Ведение такого подробного отчета о доходах и расходах занимает не так много времени — может быть, 1 час в две недели.

Так уж повелось, за свои деньги у нас каждый отвечает сам. Только лишь с моих доходов платятся ипотека и коммуналка, да и вообще все крупные траты — с моих доходов. Так как жена мало зарабатывает, то тратит на себя или по необходимости на еду на всех. Деньги, которые я ей даю, я не контролирую и записываю в траты одной суммой.

Как за три года поменялись цены? Краткий обзор

Честно признаюсь, подробным анализом я не занимался. Но практически не подорожало молоко, раньше, по моим записям, оно стоило рублей 50 за литр 3,2%, сейчас примерно так же. За период в последние 2 года яйца подорожали, сейчас они по 70–80 за категорию С0, раньше было рублей 50–60, масло растительное выросло примерно с 80 до 120 рублей. Бананы, кажется, вообще не меняются или даже дешевеют. Вообще, рост цен, конечно, есть, и он субъективно ощутим. Если смотреть по статьям постоянных расходов, то самая большая — это траты на еду (за прошлый июнь вышло 18 тысяч рублей). Вторая статья — это ипотека (16,3 тысячи рублей в месяц). Потом — коммуналка (около 5–5,5 тысячи рублей). Жене на расходы я перечислил 18 тысяч рублей, но эта сумма может меняться — обычно это 10–12 тысяч рублей. Остальные траты нельзя отнести к постоянным, например, 6 тысяч рублей на ОСАГО на следующий год.

От каких покупок отказался решительно? От майонеза, но это не связано с ростом международных котировок на майонез, это совсем другие причины. А если серьезно, то особо не шиковал, одежду летнюю покупаю раз в год, наверное, обувь стараюсь раз в два или в три года. Теплую одежду — аналогично: ношу по два или три года. Телефон пока менять не планирую, этот еще неплох, осенью ему будет 3 года. Машину поменял год назад, а на старой отъездил 10 лет. Однажды, в лучшие времена, даже сгоняли в Турцию на неделю, в 2018-м. Ну и Алтай, Алтая в нашей жизни было много, теперь времени свободного стало меньше и ехать дальше.

Траты за последнее время, конечно, сильно выросли, но это не связано с удорожанием товаров, а, скорее, с переездом, с сопутствующими тратами и новой ипотекой. И из-за этого сейчас мои доходы приближаются к расходам, хорошо хоть еще есть в чём ужаться, если приспичит.

Автором колонки может стать любой. У вас есть свое мнение и вы готовы им поделиться? Почитайте рекомендации и напишите нам!

———————-

«Цены повышаются быстрее, чем растут зарплаты», — постоянно утверждают россияне. Например, в 2021 году картошка и морковь в магазине оказались дороже фруктов (мы проверили). Читатель НГС под псевдонимом Авва Градский поделился с нами чеками из гипермаркета «Лента» за 2013 год для того, чтобы мы своими глазами увидели ту самую разницу в ценах. Что и на сколько подорожало в вашей продуктовой корзине? Давайте сравним.

— Недавно вышла новость о том, как депутаты партии власти и бизнеса («Единая Россия») и общественники прошлись рейдом по новосибирским торговым точкам под звуки щелчков фото- и видеокамер. Толчком к рейду послужил резкий скачок цен на продукты «борщевого набора» в магазинах и торговых точках Новосибирска. К примеру, картофель в торговых точках недавно стоил 100–130 рублей за 1 кг. Практика показывает, что ежегодно в мае — июне наблюдается рост цен на «борщевой набор» (картофель, морковка, свекла, лук, чеснок и прочее), а в августе — сентябре в сезон урожая цены обычно снижаются до минимума, — пишет на своем канале в «Яндекс.Дзене» читатель НГС под псевдонимом Авва Градский.

— Но российские торгаши в 2021 году умудрились перегнуть палку с ростом цен таким образом, что в Кремле обратили внимание на вопиющую ситуацию в России. Прошло 8 лет, а сохраненные чеки с ценами 2013 года уже являются историей, и их мало кто из граждан сохраняет для хронологии. Обычно чеки за ненадобностью утилизируют в мусорное ведро, а спустя года не помнят, что и сколько именно стоило. Без официального Росстата можно просмотреть, насколько подорожали продукты питания и какая в реальности инфляция в стране, — сделал свой вывод автор заметки.

Давайте посмотрим цены на продукты питания за декабрь 2013 года и сравним с 2021 годом. По словам горожан, овощи в последнее время стали роскошью. В новосибирских магазинах появилась морковь дороже 200 рублей. Когда-то она стоила около 14 рублей за килограмм.

По статистике текущего года, русский борщ стал дороже на 300%. Если сравнивать цены на фрукты в 2013 и 2021 годах, то можно обнаружить, что бананы подорожали в 3 раза, яблоки — примерно в 3,5 раза, а груши — более чем в 4 раза.

Премьер-министр Михаил Мишустин, правда, заявил, что в росте цен виновата жадность торговых сетей. До этого горожанам нет дела. Но то, что цены растут год за годом, — факт.

Дорожает не только бензин (мы проанализировали это тут), но и, например, обычное подсолнечное масло. За 8 лет его цена увеличилась в 3 раза.

Давайте посмотрим, сколько бы заплатил наш читатель в 2021 году за тот же набор продуктов (чай, картофель, молоко, хлеб, яйца, сок, яблоки, тушка цыпленка, масло подсолнечное). По его подсчетам, продуктовая корзина в 2013 году вышла бы почти на 504 рубля, а в 2021 году — на 1209 рублей (за 8 лет корзина стала дороже более чем в два раза).

Что еще подорожало в России за последнее время? Ранее мы писали о том, что в Новосибирске сильно подорожали отделочные материалы (корреспондент изучил, сколько теперь стоит ремонт). А искусственный интеллект и живые эксперты сделали прогноз мест, где в Новосибирске через 10 лет сильнее всего подорожает жилье.

История матери-одиночки из городка на краю области — она выживает на 7 тысяч в месяц.

———————-

Когда пандемия коронавируса только началась, всех нас поражали цены на маски, санитайзеры и некоторые лекарства. Потом с масками и санитайзерами как-то устаканилось, а вот с лекарствами всё оказалось не так просто: они то дорожали, то вовсе пропадали с прилавков, даже когда к коронавирусной реальности все уже более-менее привыкли.

Росстат наблюдает за ценами далеко не на все лекарства, но за основными следит — это ряд препаратов из списка жизненно необходимых и некоторые другие. Перечень этот в прошлом году пополнился новыми лекарствами, которые назначали в том числе и пациентам с коронавирусной инфекцией: арбидол, осельтамивир, цефтриаксон. Все они вошли в пятерку самых подорожавших препаратов из этого перечня, хотя за ценами на них начали следить только в декабре прошлого года. Завершает эту пятерку противоаллергенный лоратадин, а лидером стал аспирин, подорожавший за год на 18,29%. В прошлом году пациенты активно его применяли для «разжижения крови» при ковиде — такая рекомендация активно распространялась в сети, хотя врачи ее и не поддерживали.

— Подобные препараты в условиях распространения коронавирусной инфекции скупали на волне ажиотажа, это в том числе стимулировало рост цен, — отмечает директор по развитию компании RNC Pharma Николай Беспалов. — Противовирусные средства очень серьезно выросли в цене, антисептики. Вообще вся тематика, связанная с коронавирусом, она очень серьезно подросла.

За ценами на жизненно важные лекарственные препараты государство пристально следит и даже ограничивает их рост: законом установлены предельные размеры оптовых и розничных надбавок к фактическим отпускным ценам. Это контролирует федеральная антимонопольная служба. Некоторое время назад для производителей этих лекарств установили новые правила.

— В последние два года проводился процесс перерегистрации цен на препараты ЖНВЛП (жизненно важные лекарственные препараты), всех производителей, которые поставляют в Россию препараты из этого списка, обязали привести цены в соответствие с заграничными, там был список референтных стран, по которому проводилось сравнение, — говорит Беспалов.

— Цены на лекарства из этого списка устанавливает Росздравнадзор. Производитель подает обоснованный экономический расчет, эксперты сравнивают цены в других странах с похожей экономикой, чтобы у нас она не сильно отличалась, — говорит эксперт фармацевтического рынка Ирина Булыгина. — Раньше очень многие западные производители хулиганили: выставляли, например, в Казахстане одну цену, а у нас ее задирали в десятки раз.

За счет этих изменений цены на отдельные позиции значительно снижались, но производители старались свои издержки компенсировать, в том числе повышая цены на ассортимент, который в этот перечень не входит.

Среди препаратов, не входящих в список жизненно необходимых, но попадающих в поле зрения Росстата, больше всего подорожали бромгексин (его используют при кашле), йод, корвалол и настойка пустырника. Сильнее других вырос в цене препарат «Линекс», который, согласно заверениям производителя, нормализует микрофлору кишечника. Не совсем очевидный рост на фоне распространения коронавируса, однако пандемия влияла на рынок лекарственных препаратов не только напрямую.

— Я могу предположить, что исходники в Китае так подорожали, потому что там тоже всё было закрыто. Был большой дефицит субстанций, потому что их основная масса идет именно из Китая, — считает Ирина Булыгина.

— Из-за того, что во время локдауна в Китае большое количество предприятий не работало, были серьезные опасения, что возникнет дефицит сырья, на волне этих опасений во всём мире начался ажиотажный спрос на сырье, — согласен с ней Николай Беспалов. Китай смог достаточно быстро эту ситуацию разрешить, но, поскольку спрос начал расти кратно, ценовая политика поставщиков изменилась.

Соответственно, дальше по цепочке подорожали и препараты — это коснулось не только России, но и всего мира. Николай Беспалов говорит, что была в изменении цен и чисто российская специфика, связанная с процессом девальвации рубля: осенью курсы валют побили собственные рекорды 2016 года. Поставки сырья в основном идут из-за границы и плата ведется в валюте, поэтому девальвация автоматически приводит к пересчету контрактных цен. И, наконец, сказалось введение системы маркировки лекарств — она теперь тоже закладывается в ценник. Ранее эксперты оценили затраты производителей на одну метку в размере рубля. В Центре развития перспективных технологий, который является оператором маркировки, утверждают, что она на динамику цен не влияет. Там ссылаются на данные исследования НИУ «Высшая школа экономики», которые говорят о том, что больше всего на рост цен влияет курс валют, инфляция спроса и стоимость импортного фармацевтического сырья.

Источник: ngs, ngs, ngs, ngs, ngs, ngs