Когда Сартр умер в больнице, покрытый язвами, Симона де Бовуар, легла к нему в больничную постель и уснула, обнимая труп сквозь простыню.
Сквозь, потому что язвы Сартра были гангренозными. Через пару часов санитары аккуратно освободили тело Сартра из объятий жены и перенесли его в больничный морг. Бовуар увели, она была в сильно искаженном состоянии сознания из-за психотропных таблеток, которые принимала в этот день горстями.

Собственно, мертвого Сартра унесли навстречу с президентом Франции. Он приехал сюда специально, узнав о смерти философа и провел почти час в отдельной комнате наедине с трупом. В своих мемуарах он будет вспоминать о том, что наслаждался этой президентской привилегией — безмолвный час в обществе мертвого философа, с которым хотел поговорить весь мир.

После этого президент сказал друзьям Сартра, что государство берет на себя расходы на похороны. Друзья отказались в категорической форме, ибо Сартр отрицал буржуазное государство вообще и пятую республику в частности и никогда ничего не принял бы из её рук.
Устроители похорон так же настояли на том, чтобы на кладбище во время церемонии не было полиции. Сартр и полиция не совместимы. На похороны пришло более пятидесяти тысяч человек. Охрану порядка взяли на себя члены ультралевых студенческих организаций. Французская пресса называла эти похороны «последней массовой демонстрацией эпохи 1968-го».

Загробная жизнь была важной темой для его литературных сюжетов в «Последнем шансе» и «За закрытой дверью», где всё самое важное с героями случается в посмертном существовании.

Сартр был одним из самых сильных и стильных мыслителей своей эпохи.
В молодости тяготел к анархистам, после Второй мировой войны однозначно поддерживал компартию, приезжал в СССР и на Кубу с дружескими визитами. В «Критике диалектического разума» открыто признал себя историческим материалистом. Утверждал, что западные интеллектуалы не имеют морального права на критику стран советского блока.

В его парижскую квартиру французские правые подложили бомбу, а редакцию основанного им журнала неоднократно громили.
В 1960-х он оказался одним из немногих «прежних интеллектуалов», которым доверяли «новые левые» и был близок к французским маоистам из движения «Пролетарская левая».

В 1964 демонстративно отказался от нобелевской премии по литературе, посчитав её слишком «буржуазной» для себя.
В 1968, когда его арестовали за участие в беспорядках, Шарль де Голль распорядился его отпустить, сказав «Франция не посадит своего Вольтера».

В 1970-х участвовал в «народных трибуналах», выносивших символические «приговоры» врагам рабочего класса и даже согласился формально стать редактором левацкой газеты «La Cause du Peuple», чтобы её не закрыли из-за крайне экстремистских призывов. Но её все равно закрыли. После этого ученики и последователи Сартра создали знаменитую газету «Libération».

В тюрьме встречался с арестованным лидером RAF Андреасом Баадером, к деятельности которого он испытывал явное сочувствие т.к. с одной стороны видел в нём настоящего экзистенциального героя, способного принять весь драматизм человеческого бытия, а с другой стороны разделял идеи RAF о необходимости международной революции с опорой на партизан третьего мира.