Какие государства существовали в Сибири до прихода туда русских \ Новосибирские инвестпроекты с госучастием показали убытки
Крупнейшие новосибирские технопарки показали многомиллионные убытки в 2020 году. Среди учредителей проектов есть созданное облправительством Агентство инвестиционного развития.
Выручка Академпарка (АО «Технопарк новосибирского Академгородка») в 2020 году снизилась на 17% до 229,4 млн рублей, следует из данных сервиса «Контур-Фокус». Чистый убыток составил 48,8 млн против 110,7 млн рублей — в 2019-м.
Основной акционер Академпарка — новосибирское правительство. В 2021-м гендиректор парка Владимир Никонов уволился, его место занял Дмитрий Верховод, который уже возглавлял компанию до 2017 года.
Выручка Биотехнопарка (АО «УК „Биотехнопарк“»), напротив, выросла — с 33,3 до 190,1 млн рублей. Но учреждение также показало убыток — 34,4 млн рублей (в 2019-м было 128,2 млн).
По данным на конец 2017 года, около 91% акций Биотехнопарка принадлежит облправительству. Компания, напомним, учреждена мэрией наукограда Кольцово и региональным Агентством инвестиционного развития (АИР), созданным областной администрацией.
Убыточным оказался и другой проект, среди учредителей которого есть АИР — АО «УК Промышленно-логистический парк „Восточный“». При выручке 125,4 млн рублей убыток составил 6,7 млн.
УК «ПЛП „Восточный“», по данным «Контур-Фокус», учреждено АИРом, ООО «Байт Транзит», связанным с депутатом заксобрания от «Единой России» Александром Шпикельманом, компанией «Ратэк» Сергея Цыплакова и Дмитрия Малахова и другими инвесторами. Складской комплекс размещается в районе Северного объезда Новосибирска, он должен был выйти на проектную мощность к 2021 году.
При этом само АО «Агентство инвестиционного развития» во главе с Александром Зыряновым показало прибыль в размере 1,1 млн рублей. Выручка госкомпании в 2020 году выросла на 187% до 125,4 млн.
Новые данные о финансовых показателях еще одного связанного с властями проекта — Промышленно-логистического парка — пока не опубликованы.
Какие государства существовали в Сибири до прихода туда русских
История цивилизации в Сибири насчитывала уже много веков перед тем, как эта обширная территория стала в конце XVI – XVII вв. частью Российского государства.
Племенные союзы древней Сибири
В 2002 году президент Кыргызстана Аскар Акаев подписал указ о праздновании «2200-летия кыргызской государственности». Основанием для него послужила запись древнекитайского историка Сыма Цяня, упоминающего около 199 года до н.э. некий народ и обозначающий его иероглифом, которым в дальнейшем китайцы обозначали кыргызов. Курьёзом в этом праздновании является то, что, по мнению большинства учёных – китаистов и тюркологов – в данном случае Сыма Цянь имел в виду енисейских кыргызов, то есть предков современных хакасов. И эти кыргызы жили не на территории современного Кыргызстана, а в Южной Сибири, в районе Минусинской котловины.
Первые сведения о крупных племенных союзах Сибири содержатся в древнекитайских источниках. Они упоминают сюнну (хунну), сяньби, усуней, юэчжей, динлинов и другие народы. Их отождествление с народами, известными по другим источникам, и с языковыми группами, не бесспорно. Сюнну (хунну) большинство историков считает гуннами до их переселения в Европу. Сяньби, по-видимому, были монголами, усуни и юэчжи – восточными скифами, динлины – тюрками. Но это, как сейчас любят говорить, неточно. Очень возможно, что в состав племенных союзов входили народы различного этнического происхождения.
Сильнейшим из них был союз хуннов. Китайские источники отразили последовательные этапы создания хуннской державы, покорения ими соседних народов. Своего наивысшего могущества держава хуннов достигла в I в. до н.э. – I в. н.э., когда угрожала Китаю. Впрочем, на Китай нападали не только хунну, но также сяньби, юэчжи и динлины. Степным народам удавалось захватывать отдельные приграничные области Китая. В дальнейшем китайское императорское правительство стало привлекать целые племена хуннов и других «северных варваров» для защиты Китая от других «варваров». Кончилось это тем же, чем кончилась подобная политика в Древнем Риме: хуннские предводители основали на территории Китая свои государства и свои императорские династии.
Каганаты раннего средневековья
Академическая «История Сибири с древнейших времён» (т.1, 1968) устанавливает начало первым государствам на территории Сибири с VI века. Одним из первых и самым обширным был Тюркский каганат. Он охватывал территорию от Каспийского моря на западе до Маньчжурии на востоке. В своих походах на запад тюрки достигали Чёрного моря, Крыма и низовьев Дуная. На территории современной России в Тюркский каганат входили отдельные районы Южной Сибири и Забайкалья.
Тюркский каганат был одним из могущественнейших государств современному ему мира. Он имел регулярные дипломатические отношения с Византией, время от времени сменявшиеся войнами. Византийские источники сохранили возмущённую речь тюркского хана Турхата, обращённую к послам из Константинополя:
«Не те ли вы ромеи, у которых десять языков и один обман?.. Вы льстите всем народам и всех обманываете своими искусными речами и вероломными мыслями, безразличные к тем, кто низвергнут в несчастье, из которого вы извлекаете выгоду. Для тюрка же ложь странна и неестественна».
Непосредственной причиной конфликта послужило принятие Византией на службу народа аваров. Тюрки считали аваров своими беглыми рабами.
Уже в начале VII века огромный Тюркский каганат распался. Западно-Тюркский каганат включил в себя земли современных Казахстана, Узбекистана, Кыргызстана, Алтая, Нижнего Поволжья, Северного Кавказа и Подонья. Восточно-Тюркский каганат находился на территории современной Монгольской республики и китайской провинции Внутренняя Монголия, а на севере он включал в себя земли Тувы, Бурятии и Забайкалья. Эти государства не дожили до конца VII столетия. Но в VIII веке Восточно-Тюркский каганат возродился, причём охватил территории на восток до низовьев Амура. Его геополитическим преемником явился Уйгурский каганат.
В начале VIII века енисейские кыргызы создали свой каганат во главе с легендарным героем Барсбек-каганом. В 840 году Кыргызский каганат уничтожил Уйгурский каганат и завоевал все его земли вплоть до Дальнего Востока. На западе кыргызы подчинили себе степную полосу Западной Сибири до Уральских гор. Как и большинство подобных раннегосударственных образований, Кыргызский каганат распался из-за внутренних неурядиц. Но его ядро на Верхнем Енисее оставалось вплоть до завоеваний Чингисхана.
У тюрков, уйгуров и кыргызов имелась своя руническая письменность.
Государства Дальнего Востока
В VII веке в Дальневосточном Приморье и на сопредельных землях Маньчжурии и Кореи складывается раннесредневековое государство Бохай (так оно называется в китайских источниках), основателями которого были народы тунгусо-маньчжурской группы, родственные удэгейцам. В Х веке оно было завоёвано другим маньчжурским народом – киданями (от их этнонима, считается, и происходит русское название Китай). Территория Бохая вошла в маньчжурскую империю Ляо.
В XII – начале XIII вв. в Приморье, Приамурье и Забайкалье обитали племенные союзы чжурчжэней тунгусо-маньчжурской группы, которые пользовались своей письменностью, заимствованной от киданей и созданной на основе китайских иероглифов.
Империя Чингисхана и её наследники
Новая страница в истории Сибири открывается с монгольскими завоеваниями. Центром формирования державы Чингисхана был район верховьев реки Онон на территории современного Забайкальского края. Монгольская империя в XIII веке включила в себя всю степную и лесостепную полосу Сибири. Таёжные племена платили ей дань.
В ходе распада Монгольской империи её западносибирские владения вошли в состав Золотой Орды. В ней ещё в XIV веке выделилось Тюменское ханство – ядро будущего Сибирского ханства. В последней трети XV века Тюменское ханство овладело значительной частью золотоордынского наследства – Западной Сибирью, территорией нынешнего Северного Казахстана и Нижним Поволжьем. В конце XVI века за Уральским хребтом всё ещё существовало довольно сильное Сибирское ханство, с которым вступил в единоборство Ермак.
На юге Восточной Сибири после распада Монгольской империи в XIV веке образовалось Ойратское ханство. Продвижение здесь русских было облегчено тем, что к началу XVII века это государство находилось в состоянии внутреннего распада. Но весь XVII и начало XVIII века русским в Южной Сибири пришлось воевать с Джунгарским ханством, претендовавшим на эти земли. В Забайкалье же и Приамурье они столкнулись с Маньчжурской империей Цин
———————————
Помощник пастора евангельской церкви задержан в Бурятии по подозрению в развращении малолетних. Пастор доверял мужчине занятия с детьми, которых он приводил к себе домой и совращал.
О задержании помощника пастора евангельской церкви в Бурятии сообщил РЕН ТВ. По данным телеканала, мужчина поселился в местной евангельской общине в «небольшом селе» после отбывания срока за убийство. Затем местная полиция заподозрила его в мошенничестве с микрозаймами.
«Во время проверки выяснилось, что пастор общины доверил ему общаться с детьми, чтобы дьякон наставлял малолетних и изучал вместе с ними Библию. Однако вместо этого подозреваемый предпочитал приводить девочек к себе домой, где совращал их», — сообщил телеканал.
В телефоне подозреваемого были обнаружены снимки одной из предполагаемых его жертв — девочки 2014 года рождения. Точное количество пострадавших от действий мужчины детей пока неизвестно.
———————-
Железнодорожники Центрального военного округа построят более половины второй ветки Байкало-Амурской магистрали (БАМ). Военнослужащие приступили к погрузке техники. В работах задействуют три бригады составом 750 человек.
Военные железнодорожники Центрального военного округа (ЦВО) займутся строительством 183 километров второй ветки Байкало-Амурской магистрали (БАМ). К работам привлекут 750 человек, сообщил ТАСС со ссылкой на пресс-службу ЦВО.
В строительстве участка второй ветки, от разъезда Мирошниченко до станции Февральск, задействуют военнослужащих трех железнодорожных бригад ЦВО. Личный состав Абаканского соединения приступил к погрузке военной техники перед маршем протяженностью более 3 тыс. км.
Ранее сайт Минобороны РФ писал, что железнодорожные войска проложат участок «ветки» от Улака до Февральска, на котором уже есть одноколейные рельсы. Очевидно, военнослужащие будут строить вторые пути. 5 апреля одна из бригад, дислоцированная в Абакане, начала «выход на участок».
Как рассказывал РБК, независимый аудит проекта достройки БАМа, проведенный еще в 2014 году, показал завышение стоимости объектов в разы по сравнению с мировыми аналогами. При этом почти все финансирование — из Фонда национального благосостояния РФ, бюджета и средств госкомпаний. Реконструкция БАМа началась в 2015-м.
Еще в 2016 году весь проект модернизации БАМа и Трассиба оценивался в 1 трлн рублей. В 2020-м РЖД представили новый «ускоренный» проект модернизации.
———————-
Дополнительные выборы депутата Таврического района прошли в Омской области. На них ранее судимый за попытку сжечь пшеницу житель победил экс-главу муниципалитета, набрав втрое больше голосов.
Довыборы депутата совета Таврического района Омской области по одномандатному округу №9 прошли 11 апреля. На них победил временно неработающий самовыдвиженец 58-летний Анатолий Фоменко, набравший 349 голоса (64%), следует из данных ГАС «Выборы»
Место в совете депутатов проиграл экс-глава Таврического района Юрий Постовой, который также шел самовыдвиженцем, но набрал только 100 голосов (18%).
В конце мая 2011 года Таврический районный суд признал Анатолия Фоменко и Алексея Никитина — депутатов районного совета — виновными в покушении на уничтожение чужого имущества (ч. 3 ст. 30, ч. 2 ст. 167 УК).
Вечером 20 августа 2010 года возле деревни Гончаровка Никитин и Фоменко пытались сжечь посевы пшеницы общей стоимостью более 700 тыс. рублей. В результате пожара сгорела часть урожая на сумму более 150 тыс. рублей.
По данным следствия, причиной покушения стала личная неприязнь к владельцу поля, руководителю местного крестьянско-фермерского хозяйства, писала «Российская газета».
Фоменко также признали виновным в оскорблении прибывшего на место полицейского (ст. 319 УК). Его приговорили к одному году лишения свободы условно и штрафу в размере 10 тыс. рублей. По данным омского облизбиркома, судимость Фоменко была погашена в ноябре 2012 года.
Довыборы депутата в Таврическом районе связаны со сложением полномочий Юлии Воронюк, писал «СуперОмск».
———————-
Сбер совместно с «2ГИС» запускает в Новосибирске новый проект «Школа 21» по подготовке it-разработчиков. Структура даст возможность получить бесплатное образование и будет выпускать до 500 человек в год.
О новом для Новосибирска проекте рассказали директор «Школы 21» Светлана Инфимовская, руководитель новосибирского кампуса Иван Чубченко и гендиректор «2ГИС» Вера Гармаш. Проект планируется к запуску в начале лета 2021 года, он даст возможность бесплатно получить востребованное в современном мире образование в сфере it. По замыслу организаторов, структура даст возможность новосибирцам, а также жителям близлежащих регионов получить практические знания в этой сфере, а компаниям — восполнять нехватку специалистов.
Школа займет несколько этажей в офисе «2ГИС», а иногородним студентам обещают предоставить общежитие.
Поступление не зависит от предыдущих знаний, результатов ЕГЭ, опыта работы, умения программировать и наличия дипломов. «Школа 21» открыта круглые сутки, и участники сами выстраивают график своего обучения, рассказали организаторы.
Председатель правления Сбера Герман Греф отмечал, что «Школа 21» уже показала свою эффективность, ее кампусы работают в Казани и Москве.
«Географическое положение Новосибирска откроет возможности для обучения огромному числу желающих — как из России, так и из-за рубежа», — уверен Греф.
Директор «Школы 21» Светлана Инфимовская отметила, что кампус становится «магнитом и источником притяжения» для it-специалистов.
«Уже сейчас можно подавать заявки, и подавать заявки можно из любого региона. Этот проект позитивен ровно тем, что не только ребята из Новосибирской области могут поступать. Например, в той же Казани у нас сейчас 30% ребят из Татарстана, остальные приехали из других регионов и остаются работать. Поэтому это тоже является магнитом источником и источником притяжения для всех уголков — не только нашей страны. У нас учатся ребята из 17 других стран, — заявила она. — Мы стартовали в 2018 году, но уже сейчас есть 2 тыс. студентов, которые обучаются у нас. Наверное, такая сбывшаяся мечта каждого студента. Учиться в собственном ритме, тратить столько времени, на сколько ты готов. Вспомним школу и университет — кому-то из нас требовалась больше времени, а кому-то меньше. Ребята с самого начала смогут понять, каким образом всё работает. Посмотреть в реальности. И не пойти куда-то с экскурсией, а, грубо говоря, спуститься на этаж ниже».
———————-
Российская писательница Гузель Яхина, недавно выпустившая роман «Эшелон на Самарканд», прочитала в Новосибирске текст «Тотального диктанта-2021». Она рассказала, почему считает «здоровым» общество, которое способно обсуждать прошлое без хейта, и как спасение голодающих детей может обнулить социальную вражду.
10 апреля по всей России и в нескольких городах мира прошла ежегодная акция проверки грамотности «Тотальный диктант». Диктатором этого года стал писатель и колумнист Дмитрий Глуховский, а главной федеральной площадкой — город Якутск.
Автор «Тотального диктанта-2018» писательница Гузель Яхина прочитала текст Глуховского в потоковой аудитории Новосибирского государственного университета (НГУ) и встретилась с читателями.
В марте 2021 года «Редакция Елены Шубиной» выпустила третью книгу Яхиной — роман «Эшелон на Самарканд» о поезде, везущем пятьсот голодающих беспризорных детей из Поволжья в Туркестан. Действие происходит в первой половине 1920-х.
Самарский краевед Григорий Циденков обвинил писательницу в плагиате, однако Яхина отвергла эти претензии и указала, что в своем повествовании опиралась на архивные источники, которые перечислены в книге.
Во время визита в Новосибирск писательница встретилась с журналистами и рассказала, как с помощью романов она пытается понять людей, где проходит граница между документальным и художественным, и почему ей интереснее писать о событиях столетней давности, а не о современности.
О Новосибирске и «Тотальном диктанте»
Я здесь всего второй раз, с плотной, насыщенной поездкой. Я вижу город, к сожалению, только из окна автомобиля. Мои впечатления — это, конечно, люди. Они совершенно замечательные, свободные.
Я получила приглашение стать автором «Тотального диктанта» в 2017 году. Это было ночью: я почему-то, лежа в постели, зашла в фейсбук и вдруг увидела сообщение от [руководителя проекта] Ольги Ребковец, и тут же ответила: «Да». Спать после этого, конечно, никто не мог. Я была совершенно счастлива стать автором «Диктанта».
Тексты [на диктант] пишутся сильно заранее: я сдавала его в июле, а прочитан он был в апреле. Я не подозревала, насколько это интересный круг общения, потому что требуется огромная работа, чтобы довести написанные тексты до «диктантного» состояния.
Это общение с филологами, уравновешивание ошибкоопасности текстов, введение элементов, которые проверяют одни и те же [грамматические] правила — сложная ювелирная работа. Для меня «Тотальный диктант» — больше социальный опыт, чем литературно-филологический.
Сама я ни разу не писала «Тотальный диктант». В принципе, у меня неплохая грамотность, я внучка учителя по русскому языку.
О влиянии пандемии на работу писателя
Я вошла в пандемию с наполовину написанной книгой [«Эшелон на Самарканд»]. Первые полгода мне очень помогли — роман написался быстрее. Если бы я вошла с неначатым романом, было бы очень сложно, в этом смысле пандемия помогла.
Конечно же, в атмосфере страха, тревоги, беспокойства писать сложно. Здорово, что есть люди, которые могут абстрагироваться и уходить в работу. Я сама так делала, но на длинной дистанции это все-таки сложнее. Написание романа — это марафон, требуется много сил, а в условиях пандемии они быстро заканчиваются, потому что ты переживаешь за своих друзей, родных, детей, за себя в конце концов.
О создании «Эшелона на Самарканд»
Тема с эвакуационными поездами для беспризорных детей была со мной с самого детства. Моего дедушку с папиной стороны звали Загрей, его в двадцатые годы XX века спасли на одном из поездов Дзержинского. Он беспризорничал, и его с другими ребятами отправили на поезде в Туркестан, где он провел пару лет и вернулся, и потом считал, что советская власть спасла его от голода. В итоге он стал таким идейным, пламенным коммунистом.
Элемент семейной истории [в романе] есть, но он же есть и в других семьях тоже, просто потому, что в двадцатые годы прошлого века полтора миллиона беспризорников бродило по стране — это официальная цифра. <…>
Я начала писать роман давно. Он задумывался пять лет назад, в последние три года я отодвинула все рабочие проекты и села за него. Я совершенно не понимала, когда он будет готов, не подгадывала [к дате столетия голода в Поволжье].
«ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ В ЛЮДЯХ ВСЕ-ТАКИ ПОБЕЖДАЕТ ЗВЕРИНОЕ»
Я сидела в национальном архиве Республики Татарстан, ходила в библиотеки — все, что я хотела найти по теме, я нашла. Я ездила в Подмосковье за книжкой о болшевской коммуне: мне ее снимали с экспозиции краеведческого музея, давали просто полистать в зале. <…>
Как сценарист я понимаю, что [«Эшелон на Самарканд»] — это достаточно кинематографичный материал. Я вовсю использовала инструментарий кино, именно чтобы облегчить читателю восприятие этого материала: динамичный сюжет, много приключений, образов, короткие, хлесткие диалоги, несколько поворотных точек.
О значении «Эшелона»
Мне кажется, внимательный читатель, который пройдет текст романа до конца, поймет, почему этот голод образовался. Главный герой романа, Деев, он же своими руками его создавал. В первой половине романа я постаралась сделать его образ максимально положительным, чтобы читатель подключился к этому герою; только во второй части, когда всплывают воспоминания Деева, читателю становится понятно, что он, оказывается, убийца невинных людей. Мне хотелось, чтобы была такая амбивалентность чувств.
Я попыталась через его образ рассказать о своем отношении к советской власти. Для меня Деев — это про советское, а оно было очень разным, поэтому наше отношение к прошлому такое сложное — вот об этом, собственно, роман. <…>
Сюжет о спасении детей, которое, возможно, все же только благодаря общим усилиям, и о том, что спасение детей реально обнуляет социальную вражду, для меня очень важен. О том, что человеческое в людях все-таки побеждает звериное, но это вещи, не связанные с конкретным временем, без аллюзий на сегодняшний день.
«Если государство способно относиться к прошлому спокойно, не яростно — это признак сильного государства»
Об интересе к 1917-1937 годам
Это время, которое меня необыкновенно волнует, я отношусь к нему и с интересом, и с уважением, и с трепетом, надеюсь, без ненависти и какой-то влюбленности — это сложный комплекс чувств. Мне очень интересно в этих годах разбираться, для меня эта тема бездонна, неисчерпаема.
Пока мой интерес ограничивается этими двумя десятилетиями советской власти, потому что это самое важное и ключевое для нашей страны время. Вот я себя считаю родом из тех лет, и мне кажется, наше государство родом тоже из тех лет. Все, что происходит с нами в части семейных историй, например, находится там, в этих десятилетиях.
Это то время, прикасаясь к которому, я испытываю разряд электрического тока: хочется туда заглянуть, прикоснуться, я чувствую большое волнение — надеюсь, что оно может передаться читателю.
О просвещении читателей
Я получила достаточно писем от людей, кто узнал о раскулачивании из моей книжки. Я была очень удивлена: мне казалось, что я пишу о вещах давно известных, совершенно не подлежащих обсуждению — некую простую историю на общеизвестном материале. А выяснилось, что он был не общеизвестный.
Изначально в рукописи «Зулейхи» были небольшие исторические вводные в тему раскулачивания. Я их убрала, потому что мне казалось, что это лишнее, что читатель и так все знает. Может быть, сейчас я бы их оставила.
Это меньше удивительно в случае с поволжскими немцами [в романе «Дети мои»], потому что тема все-таки достаточно далекая от большинства россиян, это более-менее объяснимо.
В тексте «Эшелона на Самарканд» больше фактуры, цифр того времени, потому что мне показалось это важным. Эта тема, которая еще дальше от нас по времени — двадцатые, не тридцатые годы. Наверно, кто-то об этом узнает из текста, особенно молодые люди, заинтересуется и будет погружаться в исторические документы сам. <…>
Об отношении к прошлому и связи России с СССР
Я очень надеюсь, что в своих текстах я стараюсь показать неоднозначность того времени. Нельзя упрощать наше прошлое, нужно относиться к нему с уважением. Для меня все мои романы — это попытка понять, что происходило и понять тех людей. Ко всем своим героям я отношусь с сочувствием и хотелось бы, чтобы романы вызывали сочувствие у читателя тоже. <…>
Нет никакой вины внука в том, что делал дед. Максимальная честность и максимальная открытость нужны. Правда — это наше уважение к себе самим. Это знание нам необходимо, чтобы лучше разобраться с самими собой и чтобы оставить это прошлое позади. Пока вещи не названы своими именами, оно нас не отпустит. <…>
Если государство способно относиться к прошлому спокойно, не яростно — это признак сильного государства. Если общество способно обсуждать прошлое без хейта — это признак здорового, взрослого общества. <…>
Современная Россия растет из Советского Союза, это совершенно естественно, что наши корни там. Это наш анамнез, это было с нами 70 лет. Мне не кажется, что мы сегодня очень сильно похожи на тех людей, кто жил сто лет назад, очень многие вещи изменились совершенно кардинально.
«Для меня примерный минимум — три тысячи знаков в день. Если я сделаю пять — я большая молодец»
Об описании современности
Я пыталась писать роман о Зулейхе изначально на двух уровнях — о внучке, которая расследует по документам судьбу бабушки — и переплести пласт современный со столетней давностью, но из современного не вышло ничего.
Дальше у меня было несколько попыток рассказать о современности. Из удавшихся: два эссе, «Сад на границе» про казанский парк Горького и «Моя родословная», и рассказ «Швайпольт» про торговца книжками.
Я пыталась понять, почему, когда я пишу о событиях столетней давности, есть нерв. Когда пишешь о событиях сегодняшнего дня, в любом случае в текст входит политика, потому что наша жизнь очень сильно политизирована, мы зависим от государства. Если политику убрать из текста о современности, это будет текст неправдивый, лживый, легкий, пустой.
К сожалению, если я пыталась писать тексты о современности, то как-то получалось, что я пишу о политике, а мне это не то что бы интересно. Мне интереснее сейчас разбираться с тем, что было сто лет назад. <…>
Ни разу в жизни не столкнулась с цензурой, ни отдавая эссе и колонки в СМИ, ни отдавая романные текста в издательство — ни одно слово не было поправлено из соображений политкорректности.
Об этапах работы над книгами
Существуют разные этапы работы над книгой. Есть этап подготовки — очень большой — когда я хожу по библиотекам, покупаю какие-то книжки, выписываю диссертации, хожу по музеям. Сбор материала может длиться месяцы, год — зависит от того, насколько глубоко вы копаете.
В случае с первым романом [«Зулейха открывает глаза»] план книги уже был в голове, был герой и его [сюжетная] арка. В случае романа «Эшелон на Самарканд» такого не было. Тут, скорее, было понимание, что нужно писать о детях-беспризорниках и теме голода, но сюжета не было. Легче, конечно, идти от сюжета.
Когда история сложилась как некий сюжетный узор, после этого наступает работа более планомерная. Я сажусь писать, когда уже точно знаю, что происходит, когда придумала диалоги, сложила сцену. Для меня примерный минимум — три тысячи знаков в день. Если я сделаю пять — я большая молодец.
Иногда время от времени я могу показать незаконченный текст своим самым доверенным читателям. <…> Я испытываю нехватку знаний, экспертизы, какого-то опыта работы с историческими материалами. В случае с романом «Дети мои» я очень боялась сесть в лужу именно потому, что во мне нет немецкой крови. Мне казалось, что я могу совершить какие-то ошибки еще на стыке истории и этнографии.
Я попросила Аркадия Германа, одного из самых серьезных специалистов по истории российских немцев, прочитать рукопись и высказать экспертное мнение. Какие-то вещи я поправила, а какие-то нет, потому что я все-таки не историк. Я могла какие-то небольшие моменты решить в пользу правды художественной, пожертвовав исторической.
«КАК ТОЛЬКО ЧЕЛОВЕЧНОСТЬ ЗАКАНЧИВАЕТСЯ, ОБЩЕСТВО ОБРЕЧЕНО НА ПОГИБЕЛЬ»
Я говорю спасибо даже тем, кто помогал мне в мелких вещах. В романе [«Эшелон на Самарканд»] есть действующий паровоз: в паре мест мне требовалась консультация специалиста, я такого нашла — Сергей Дорожков, директор железнодорожного музея в селе Талицы Ярославской области. Он поправлял какие-то слова, например, советовал, какого цвета фуражка должна быть у начальника вокзала в таком-то году.
Конечно, всегда хочется из уст свидетеля событий что-то услышать, говорить с теми, кто это пережил. Это бесценно на самом деле. Речь не только о фактах — их можешь и так почитать — а о психологизме, о том, как человек ощущал себя во времени, что он думал.
Если бы у меня была волшебная возможность попасть в то время, я бы все же предпочла не общаться с людьми, а побродить по голодной Казани, посмотреть своими глазами.
О границе между документальным и художественным
Если мы говорим о документальном романе, то, конечно, это подразумевает самое серьезное отношение к фактам. Если говорим об историческом романе, то художественная правда сочетается с правдой исторической, факт — с домыслом.
Я всегда стараюсь тщательно штудировать материал и включать в текст как можно больше исторической правды, которая соответствует и передает смыслы, нужные мне, но при этом я оставляю за собой право и на авторский вымысел.
Конечно, в том же «Эшелоне на Самарканд» есть главы, основанные на документальных событиях, есть правда в виде цифр — бюджет, выделенный на одного беспризорного ребенка в Казани — или детали быта детских приемников, какие-то реплики детей.
Это кусочки правды, которые я замешиваю с вымышленными сюжетами, вымышленными героями, и порой они очень явно отсылают к мифологии. Для меня правда заключается в том, что общество выживает, благодаря человечности — как только человечность заканчивается, общество обречено на погибель.
О татарском языке и национальном вопросе
К сожалению, татарский из моей жизни ушел. Любой язык — это такое богатство. Если ты его теряешь, это безумно жаль.
Я выросла в татарской семье. Все мои предки, которых я знаю — татары. Я до трех лет говорила только по-татарски, потом постепенно перешла на русский, потому что появились детский сад, школа. Да и вообще в моей семье, как и у большинства детей из моего поколения, мама и папа говорили по-русски, а бабушки и дедушки — по-татарски. Когда бабушки и дедушки, к сожалению, стали умирать, мне уже не с кем было говорить по-татарски, и сама я уже перебралась в Москву, уехала из татарского мира. По-татарски я не говорю уже больше двадцати лет.
Конечно, нужно сохранять язык. Я не знаю как. В Татарстане делается много для языка: я знаю это, просто приезжая и встречая молодых людей, деятелей культуры, которые говорят по-татарски. В их возрасте мы по-татарски между собой не разговаривали. Если меня отправить в татарскую деревню на месяц, то я, конечно, все вспомню.
Роман о Зулейхе достаточно много переведен, и мне всегда необыкновенно радостно слышать от читателей где-нибудь в Западной Европе или в Америке, что они узнали о татарском мире, для меня это огромный комплимент.
Для меня национальность — это просто некий источник вдохновения, некая информация обо мне, то, о чем я рассказываю с радостью, но не более того.
Никогда в жизни, до недавнего времени, я не сталкивалась с такими странными реакциями на национальной основе. В моем детстве, я выросла в Казани, вопрос национальности не стоял вообще, у меня были друзья: татары, русские, чуваши, марийцы — мы не интересовались, кто мы по национальности. Для меня этот вопрос, честно говоря, немного странный. Я совершенно искренне удивилась, когда тема русофобии прозвучала на передаче у Владимира Познера.
Об агрессии в обществе и к себе
Хейт связан, в первую очередь, с романом «Эшелон на Самарканд». Как только он был представлен 9 марта, сразу пошли очень странные нападки на роман, абсурдные совершенно. Я испытываю это как достаточно сильное давление, несомненно неприятное: есть статьи, карикатуры, высказывания в соцсетях.
Я стараюсь на это никак не реагировать. Мне в чем-то легче, что моя совесть чиста совершенно, а обвинения, звучащие в адрес романа, ничем не подтверждаются, они оказались нулем. Все авторы, живые или уже ушедшие из жизни, которые хоть как-то мне помогли в создании «Эшелона на Самарканд», они мной с благодарностью упомянуты. <…>
Очень мало романов о голоде в Поволжье. Есть «Бессарабские были» Ильи Митрофанова про сороковые годы в Бессарабии, есть «Желтый князь» Василия Барки, есть «Солнце мертвых» Ивана Шмелёва.
Чем больше мы об этом будем говорить и спорить, тем быстрее мы это из себя изживем. Мне кажется, что тот спор, который возник вокруг «Эшелона на Самарканд», и есть такая странная форма общественного диалога.
Гузель Яхина родилась в Казани в 1977 году. Она — автор двух бестселлеров «Зулейха открывает глаза» (2015) и «Дети мои» (2018), двукратный лауреат литературной премии «Большая книга».
Записал Егор Фёдоров
———————-
В период с 1 декабря 2020 года по 31 марта 2021-го интернет-трафик в Республике Алтай увеличился на 25% по сравнению с аналогичным периодом прошлого зимнего сезона. МТС составила рейтинг самых популярных мест отдыха в регионе, проанализировав обезличенный мобильный трафик.
Горнолыжные курорты и базы отдыха Горного Алтая из-за действия ограничений были более загружены, чем в предыдущие годы. Лидерами по посещаемости стали «Телецкий», «Манжерок», Усть-Кокса, Чемал.
Чуть больше трети отдыхающих составили жители республики и соседнего Алтайского края, еще порядка 20% — новосибирцы, остальная часть пришлась на гостей из других регионов России.
В целом, с начала зимы объем интернет-трафика в сети МТС в популярных туристических местах уже превысил объем прошлого зимнего сезона более чем на четверть.
По данным МТС, отдыхающие «накачали» на трассах и в отелях горнолыжного комплекса «Телецкий» в 2 раза больше интернет-трафика, чем год назад (декабрь 2019-март 2020 года). «Чемпионами» по объему интернет-трафика этой зимой стали Зубровый питомник в Черге и Усть-Кокса, через которую проходят снегоходные маршруты на знаменитые Мультинские озера и озеро Тайменье. Посетители Черги и Усть-Коксы пользовались мобильным интернетом в среднем в 5 раз активнее, чем в других туристических местах.
«Горнолыжные комплексы и базы Горного Алтая являются основной точкой притяжения для жителей и многочисленных гостей региона как летом, так и зимой. Туристам и отдыхающим необходима качественная мобильная связь и скоростной интернет, чтобы они могли делиться впечатлениями, смотреть видео и общаться в любой точке республики. Мы видим ежегодный рост спроса на высокоскоростной интернет в местах отдыха и планомерно развиваем сеть МТС. Так, к летнему сезону запланировано дополнительное улучшение качества связи в Йодро, Мыюте и Верх-Уймоне и других популярных туристических зонах Горного Алтая», — прокомментировал директор МТС в Республике Алтай Леонид Тиунов.