Есть прижизненная гравюра Степана Разина работы немецкого художника Пауля Фюрста. На ней изображён статный мужчина с окладистой бородой и в восточной чалме. Само по себе ношение чалмы не может, конечно, служить указанием на национальность или вероисповедание. И в Западной Европе того времени знатные люди нередко подражали восточным модам. А уж на Дону казаки, жившие в разноплеменном иноверном окружении, могли одеваться по-всякому, и на турецкий лад, и на персидский. Но о странных параллелях между Разиным и исламом есть ещё несколько свидетельств.

Основания для подозрений

В июне 1671 года Степана Разина казнили четвертованием: сначала отсекли руки и ноги, а потом уже голову. Части разрубленного тела Разина были водружены на колья в Замоскворечье и долго там красовались в назидание любым бунтовщикам. Потом они в одну ночь куда-то внезапно исчезли. Ходили слухи, будто их тайно похоронили на одном кладбище со своими единоверцами татары, жившие на Большой Ордынке и в прилегающих переулках.

Разин владел татарским и персидским языками, писал по-татарски грамоты, призывавшие народ поддерживать его восстание. Это тоже можно объяснить необходимостью хорошего знания языков для донского атамана в то время. Про Разина, в отличие от Емельяна Пугачёва, нет сведений об его многожёнстве. Вообще, его личная жизнь окутана густым туманом. Многожёнство как раз могло бы быть признаком исламского исповедания, но про его жён нам ничего не известно.

Власть Разина охотно признали области, где была традиционно высока доля магометан: бывшее Астраханское и Казанское царство и существовавшее на тот момент полунезависимое Касимовское царство (ликвидированное вскоре после разгрома Разина и, очевидно, в связи с этим фактом). Но это могло быть просто следствием особой социальной обстановки в этих областях, благоприятствовавшей восстанию.

Оперативность откликов

Самое важное свидетельство содержится в книге Иоганна Юстуса Марция из Мюльхаузена «Стенько Разин, донской казак-изменник». Там сказано про Разина, в частности: «Исповедания он был магометанского или никакого».

Свидетельства иностранцев о восстании Степана Разина появились в печати раньше, чем любые русские документы и воспоминания об этом событии. Большую известность получила книга голландца Яна Стрейса «Три путешествия», вышедшая в Амстердаме в 1676 году. Стрейс был очевидцем восстания Разина и, по его словам, даже лично встречался со знаменитым атаманом. В том же году появилась книга курляндца Якоба Рейтенфельса, состоявшего на службе великого герцога тосканского, «Сказания о Московии». В ней также рассказывалось о событиях разинского движения. В 1676 году в Москву приехало голландское посольство, член которого Бальтазар Койэтт спустя несколько лет выпустил книгу о Московии, рассказывавшую о разинском мятеже по горячим следам.

Но ещё раньше, всего три года спустя, в 1674 году в знаменитом университете города Виттенберга в Германии Иоганн Марций защитил вышеназванную диссертацию о бунте Стеньки Разина. Такая оперативность не может не поразить. Она показывает, что в Западной Европе очень внимательно присматривались к событиям в России и хотели скорее узнать из первых рук очевидцев информацию о потрясшем современников бунте Степана Разина.

Интерес европейцев к восстанию Разина

У этого интереса было несколько причин. Во-первых, Россия занимала всё больше места в европейской политике. После войны с Польшей и присоединения Левобережной Украины в 1654-1667 гг. Россия вышла на арену великодержавной европейской политики. Многие присматривались к возвышению России при царе Алексее Михайловиче со страхом и ловили сведения о бунтах, потрясавших Россию, с тайной надеждой на её ослабление.

Во-вторых, в восстании Степана Разина до сих пор остаётся много неясного для историков. Например, в каком отношении оно находилось с другими событиями, актуальными в ту пору для царского двора? Степан Разин не провозглашал себя «истинным царём», но уверял, будто в его войске находится некий царевич. «Царевича» звали то выдуманным именем Нечай, то Алексеем. Дело в том, что в 1670 году, согласно официальной информации, умер 16-летний старший сын царя Алексея Михайловича, Алексей. В народе ходили слухи, что злодеи-бояре отравили царевича. Кроме того, продолжался конфликт царя с уже низложенным и сосланным патриархом Никоном. Последнего, как пишет Сергей Соловьёв, снова допрашивали в связи с бунтом Разина, не находился ли он в связи с бунтовщиками. Таким образом, можно подозревать некоторую степень вовлечённости русских элитных кругов в движение Разина, но точно установить её невозможно.

В-третьих, разинщина затронула главную международную торговую артерию, проходившую по территории России – Волгу, путь от северных морских ворот России до Азии (Персии и Индии). Здесь оказались под ударом интересы английских, голландских, немецких купеческих компаний. Все были заинтересованы как в наведении порядка на этом пути, так и в получении привилегий от царского правительства. А некоторые явно задумывались над тем, нельзя ли получить больше выгод в случае победы восставших.

Ничто не исключает в Разине старообрядчества

Но говорит ли диссертация Марция что-либо определённое о мусульманстве Разина? Заметим, что выражение «исповедания он был магометанского или никакого», употреблено в связи с рассказом о бесчинствах Разина и его казаков в отношении православных церквей. Признаки отваги и жестокости, по Марцию, у Разина «соединились с безбожием, что он и доказал, издеваясь над священниками, глумясь над храмами, презирая святыни».

То есть, автор лишь подозревает Разина в том, что он, возможно, был мусульманином, при этом не исключает, что атаман вообще был атеистом. Просто Марций не мог себе представить, чтобы кощунства над христианской верой совершал христианин. Это показывает, кстати, что Марций был плохо осведомлён об обстоятельствах происходившего в России церковного Раскола. Историкам известно, что казаки очень долго держались старого обряда (ещё Пугачёв столетие спустя был старообрядцем).

Официальные церкви, где служили поставленные государством священники, были для разинцев рассадниками ложной и нечестивой веры. Их действия в отношении православного духовенства и храмов были сродни насилию протестантов над католиками в Западной Европе менее, чем за столетие до этих событий.

Поэтому нет никаких надёжных свидетельств, что Разин принимал ислам. Это не исключено, но в такой же мере, как и всякое другое предположение.

Танец – это не только элемент культуры и проявление себя в движении. Это еще и инструмент общения с внешним миром. Один и тот же танец с определенным набором движений можно исполнить по-разному. Наглядный пример тому – лезгинка.

Что такое лезгинка и с чем ее едят?

Судя по наименованию, нетрудно догадаться, что танец назван в честь лезгин — кавказского народа, локализованного преимущественно в Дагестане. Лезгины также проживают в значительной части российских регионов, в том числе в Самарской и Тверской областях, в Москве и Санкт-Петербурге.

На самом деле доподлинно неизвестно, какой конкретно горский народ придумал лезгинку. Да и придумывал ли ее какой-либо конкретный народ вообще. Историки танца и хореографы солидарны в том, что за давностию лет и по причине отсутствия должного количества документальных свидетельств добраться до истоков едва ли возможно.

Термин «лезгинка» применим ко всем быстрым кавказским танцам, которые, кстати, разными народами именуются по-разному. Танец исполняют под музыку с ритмом в 6/8, и он является парным, притом доминирующую роль в нем играет мужчина. Можно, конечно, отплясывать и одному, но смысл и зрелищность проявляются только в дуэте. Хорошим тоном считается исполнение лезгинки в характерных национальных костюмах.

Лезгинка имеет торжественную подоплеку. В основном она сопровождает разнообразные праздниства: свадьбы, дни рождения, знаменательные календарные даты. Танец также исполняют на сцене без явного ритуального повода: набор характерных ритмичных движений давно сделался визитной карточкой всего Кавказа.

Само слово «лезгин», скорее всего, восходит к корню -лек-, который обозначает орла. Поэтому лезгинку называют ещё танцем орла. Мужчина-танцор предстает как бы гордой хищной птицей на охоте, и его распростертые руки символизируют орлиные крылья. Девушке же соответственно отводится роль лебедя — орлиной добычи.

При чем тут казаки?

Народная мудрость справедливо гласит: «С кем поведешься, от того и наберёшься». Казаков связывает с южными народами, проживающими на территории России, не столько дружба, сколько сугубо профессиональные отношения и карьерный интерес.

Еще в XVI-XVII века вдоль Терека стали возникать общины, призванные обеспечить безопасность и спокойствие на дальних подступах и рубежах. С течением времени представители различных народов и народностей перемешивались в этих общинах.

По мере возведения казачьих крепостей на Кавказ переселялось все больше казаков: донские, волжские, хоперские, яицкие. При их участии осуществлялась не только оборона страны, но и межкультурная коммуникация в ее пределах.

В Горско-Моздокском полку, Горском казачьем полку, Семейно-Кизлярском полку служили чеченцы, кабардинцы, осетины. Нередко случалось и так, что в процессе несения этой службы мусульмане принимали православие. По данным за 1858 год, только 10% казаков Кавказской военной линии продолжали исповедовать ислам.

В казаки шли государственные крестьяне-переселенцы, беглые крепостные и отставные солдаты. Одну третью часть Черноморского казачества пополняли запорожцы, вторую – добровольцы русско-турецкой войны, а третью – поляки, молдаване и русские со Среднерусской возвышенности.

Так что отдельная часть казачества в результате длительной и самоотверженной службы на благо Царя и Отечества превратилась в субэтническую группу. А значит, получила историческое право привносить собственные элементы в уже оформившиеся устои и порядки, в том числе в технику и в философию лезгинки.

Значительное количества казачьих плясовых на кавказские мотивы появилось в период Кавказской войны в XIX веке. Другие были созданы на протяжении XIX-XX столетий. «Ойся ты, ойся…», «О Рада, Рада…», «Оставляем мы станицы…» – их всех до сих пор помнят, знают и исполняют.

Какая лезгинка у горных народов, а какая – у казаков?

Для казачьей лезгинки характерна плавность движений, лишь время от времени переходящая в порывистость. Суровый регламент отсутствует. Не делается даже гендерного акцента: некоторые танцы можно исполнять сольно, причем без потери колорита и смысла. Рубаки демонстрировали в первую очередь виртуозное владение собственным телом (иногда еще и оружием). Диалог мужчины и женщины зачастую переставал иметь принципиальное значение – как, например, в казачьей плясовой «Снежочки».

Вот какие любопытные вещи можно прочесть в мемуарах казака Федора Елисеева о запорожских танцах: «Лучший у них танец — это гопак. Любят они танец полька на пару, с пристукиванием каблуками по полу и с прибауткой «а-ча-ча!» в такт. Танец лезгинку они психологически не понимали, почему не только что ее не танцуют, но и не любят ее».

Иногда по лезгинке устраивалось нечто вроде состязания. В ражу русские схлестывались с горцами. Федор Елисеев писал о небезынтересном случае своего экспрессивного «соревнования» с осетином Петром Галаевым: «В азарте исполнения танца — он выхватил из кобуры револьвер и все семь зарядов выпустил себе под ноги. Захваченный его азартом — я так же выхватил свой «наган» и все семь пуль выпустил в потолок». Начальственные выволочки, а порой и обязанность возмещать ущерб бравых вояк не страшили: лидерство – превыше всего.

По опросам, проведенным Общественной палатой в 2014 году, лезгинка на российских улицах вызывает негативную реакцию у 21% населения. Однако не следует забывать, что этот танец – наше общее историческое достояние